Наступила тишина. Луна зловеще освещала гору трупов и золотые кровавые камушки, лежащие на песке. Огромных птиц и след простыл, только звёзды продолжали равнодушно сиять в ночной тьме.
Ещё несколько минут те, кто остались в живых, смотрели на это ужасное зрелище. Наконец мистер Рассел вышел вперёд, повернулся ко всем остальным и как-то хитро осмотрел оставшихся путешественников.
– Ну чего ждёте?! Всё это золото теперь наше! – быстро вымолвил он. – Наше! Это золото наше! И мы не умрём!
Роберт кинулся, как и до этого Конор с приятелями, собирать самородки.
– Это наше золото! Наше золото! Золото! – кричал Тод.
Можно было подбирать самородки, не опасаясь, что тебя схватит птица. Эдвин смотрел на склонившегося над землёй Роберта. Он подумал, что всегда мечтал о богатстве. Набрав золотых камней, он не только вылечит мать, но и обеспечит себя на всю жизнь. Эдвин даже сможет построить особняк в стиле ампир, о каком мечтал ныне уже покойный Фрэнк, да что там, он сможет есть из золотых тарелок, сидеть на позолоченных стульях, совершит кругосветное путешествие. Откинув все сомнения, он устремился за мистером Расселом и так же склонился над землёй.
– Золото, – шептал Эдвин, подбирая камешки, – золото, золото…
Эдвин проснулся и потёр мокрый от пота лоб. Он попытался снова заснуть, но мысли об этом странном сне не дали ему сделать это. Образы огромных нереальных стервятников ещё долго преследовали его, а в ушах стоял крик умирающих по воле этих птиц людей.
Утром Эдвин как-то более пристально оглядывал других путешественников, что не мог не заметить Конор.
– Ты чего, чёрт побери, так пялишься?! – спросил он Эдвина, его вечная агрессивность уже порядком всем надоела.
Эдвин хотел было ответить в столь же «вежливой» форме, но перед его глазами снова пронёсся тот ужасный сон. Он вспомнил, как Конор лихорадочно собирал самородки, и как потом стервятники безжалостно его разорвали. И вспомнив всё это, Эдвин понял, что он абсолютно не зол на Конора, ему даже скорее жалко его. Да, Эдвину было жалко этого человека, который в его сне погиб такой глупой и мучительной смертью. Интересно, а если бы события того сна были возможны в реальности, как бы тогда поступил Конор, стал бы он так же бездумно собирать золотые камни под угрозой быть схваченным стервятниками?
Пока Эдвин размышлял об всём этом, Конор ушёл искать кого-нибудь другого, над кем мог бы поиздеваться. Эдвин же всё так же продолжал стоять и растерянно оглядывать друзей. Его мучил вопрос: что если все они только тем и занимаются, что подбирают с земли самородки, но при этом любого из них может схватить стервятник? Так просто наклонится, взять с земли золотой камешек, и вот ты уже богат. Но через минуту тебя убивают, и в могиле золото тебе уже точно не понадобятся.
Фрэнк в течение дня приглядывался к Эдвину. Его настораживала и бледность его друга, и большие мешки под глазами, явно от недосыпания.
– Ты, Эдвин, себя хорошо чувствуешь? – спросил Фрэнк и поправил очки.
– Нормально, – ответил Эдвин и широко зевнул.
– Что ж, это хорошо. Я просто думал, не заболел ли ты часом, – произнёс Фрэнк, потирая нос.
«Боже, так ведь Фрэнк вместе с Конором бросился собирать с земли золото!» – снова Эдвин вспомнил кошмарный сон, и снова в ушах стоял истошный крик, и он снова увидел свои испачканные в крови руки, лихорадочно ищущие золото в песке.
И всё-таки это не более чем просто сон. Эдвин решил, что хватит ему забивать голову подобной ерундой, так и с ума сойти можно. В конце концов, это действительно только сон, такое никак не могло бы случиться в реальности, нет, не могло бы.
В очередном ночном дежурстве Эдвин много размышлял над увиденным во сне, но, так и не разобравшись в нем, свалил все на накопившуюся усталость. Он смог заставить себя успокоится, и в следующие дни даже не вспоминал тот ночной кошмар. Наверное, во многом на Эдвина повлиял и тот факт, что скоро к нему и ко всем путешественникам снова вернулась вера в удачу. Они как-никак проехали уже довольно большое расстояние и осознание того, что с каждым днём они становятся всё ближе и ближе к Калифорнии вновь окрыляло их и заставляло ехать быстрее.
Тогда-то Эдвину приснился ещё один сон, не такой пугающий, как тот, про стервятников, но всё же не менее странный.
Снилось ему, что он оказался в тумане, да ещё в таком густом, что невозможно было, понять, где ты находишься. Пелена тумана простиралась во все стороны, насколько хватало глаз, словно стеной отгораживая Эдвина от остального мира. И не было кругом ни одного человека, ни одного дерева, только туман и влажный песок под ногами.
Эдвин тут же почувствовал себя одиноким, он бродил в тумане, пытаясь хоть что-то различить в густой пелене, но когда наткнулся на собственные следы, остановился на месте. Прохладный воздух насквозь пробирал его. Безумная мысль, что ему придётся бродить в этом тумане до конца своих дней не давала ему покоя и с каждой минутой наводила больше и больше ужаса.
И вот Эдвину показалось, что вроде как в тумане что-то блестит. Оглянувшись, он убедился, что и правда вокруг него пляшут какие-то странные огоньки. Чем быстрее эти огоньки меняли местоположение, тем чаще они переливались, то совсем потухая, то снова вспыхивая, как новенькие монеты на солнце.
Эдвин попытался схватить один из огоньков, который подлетел слишком близко к нему, но не смог. Он пригляделся и вдруг понял, что эти огоньки – маленькие крупицы золота. Они продолжали всё также хаотично кружиться в воздухе, дразня собой Эдвина. Но как близко бы крупицы к нему не подлетали, поймать их всё равно было невозможно, они тут же, будто испугавшись, устремлялись вдаль и исчезали в тумане.
Постепенно кусочки золота терялись из виду, словно растворяясь в пелене тумана. И когда они начали массово исчезать, у Эдвина появилось чувство, что кто-то за ним наблюдает. И тут он услышал чей-то голос, даже вроде несколько голосов, но как Эдвин не вглядывался в туман, никаких людей он не видел. А голоса между тем становились всё громче и громче.
– Ты думаешь, что приедешь туда и будешь прямо с земли собирать золотые слитки, так?
Эдвин узнал голос Эрнеста и тут же вспомнил, как брат пытался отговорить его от поездки в Калифорнию.
Дальше он начал слышать ещё и ещё голоса, напоминающие ему о событиях недавнего прошлого:
– Не уж-то бездушный металл отберёт у меня сына?!
– Нам обязательно повезёт, я знаю!
– Да, далеко немногие вернуться назад, но те, кому удастся сделать это, можете мне поверить, будут миллионерами!
– Но правда, раз уж мы согласились ехать в Калифорнию, то должны надеется на лучшее.
Голоса напомнили Эдвину, как настойчиво просила его остаться мать, как наивно рассуждали о какой-то там удаче Фрэнк и Том, как твёрдо произносил наставления путешественникам мистер Рассел. Его сознание разрывалось на тысячи мелких кусочков. В этот раз он, кажется, по-настоящему понял, что он дурак, эгоистичный, наивный дурак, поверивший в свою удачу, возмечтавший во что бы то ни стало разбогатеть, думая при этом, что он ещё и сохраняет индивидуальность. Он не понимал, что индивидуальность его не совместима с жаждой лёгкой наживы, что одно противоречит другому, и он поступает не оригинально, отправившись на Запад, а наоборот, слишком наивно и глупо.
Голоса стихли, а золотые крупицы окончательно пропали из виду. Он стоял посреди тумана, не зная, куда ему идти, что делать, он чувствовал себя одиноким, он был слишком напуган, чтобы здраво мыслить…
Плохо, что многие наши сны очень быстро забываются. Проснувшись утром, Эдвин хоть и помнил, что на этот раз случилось с ним в мире снов, но смутные воспоминания об этом сне уже не производили должного эффекта и не наталкивали на те мысли, какие пришли Эдвину, когда он начал слышать голоса. Этот сон как-то слишком уж быстро забылся.
Эдвин, конечно, ради интереса пытался вспомнить более подробно, что же с ним случилось, пока он бродил в тумане. Но обычный туман не пугал его так же, как убивающие людей огромные птицы. Наверное, лучше запоминаются кошмары, так как они производят большее впечатление.
Хорошее настроение остальных путешественников быстро передалось и Эдвину и он не вспоминал больше ни о первом ни о втором сне.
– Нам осталось немного! Вот увидите, скоро достигнем Калифорнии! – при каждом удобном случае напоминал Роберт. И путешественники ему верили.
Глава 6. Те, чья мечта не сбылась
Том всё так же лежал в фургоне, а Фрэнк продолжал ухаживать за ним. Заходя по утру в фургон больного и выходя из него минут через тридцать, чтобы принести для него завтрак, Фрэнк уже по привычке произносил одну и ту же фразу своим товарищам, с любопытством глядящим на него:
